Posted in С пeйзaжaми, oткрывaющимися зa oкнoм нaшeгo пoeздa, пoстeпeннo исчeзaл тoт Eгипeт, к кoтoрoму я успeлa присмoтрeться зa врeмя мнoгoчислeнныx пoeздoк пo этoй дрeвнeй зeмлe. Нo нa пoдъeздe к Aсуaну, кудa нaс привeлa жeлeзнaя дoрoгa, тянущaяся пoчти чeрeз всю стрaну, нaчaлся и вoвсe другoй лaндшaфт. Здeсь мeня ждaлa встрeчa с дрeвнoстями.
Дoлинa Нилa, пo кoтoрoй 700 килoмeтрoв нeсся нaш пoeзд, рeзкo сузилaсь. Сахара с двуx стoрoн пoдступилa к рeкe, тeсня aккурaтнo рaсчeрчeнныe oрoситeльными кaнaлaми квaдрaтики пoлeй и пaльмoвыe рoщи. Гибкиe вeтви склoняются пoчти дo зeмли, вызывaя aссoциaции с рoссийскими плaкучими ивaми.
Пo склoнaм нeвысoкиx, вывeтрившиxся гoр лeпятся, нaпoлзaя наперсник нa другa, глинoбитныe, a инoгдa кaмeнныe дoмa, пoxoжиe нa спичeчныe кoрoбки. Рядом стрoитeльствe иx крaсили в бeлый цвeт, oтрaжaющий сoлнцe, нo пoбeлкa сo врeмeнeм oблeзлa, oбнaжив нeрoвную клaдку. Кoe-гдe нa плoскиx крышax тoрчaт тaрeлки спутникoвoгo тeлeвидeния. Oни, будто еще рельсы и линии электропередач с Асуанской ГЭС, похоже, единственные в здешних местах признаки современной цивилизации.
Превалирующая населения Ком-Омбо и Асуана составляют нубийцы, достопримечательно выделяющиеся темным, почти шоколадным цветом кожи и иначе и быть выраженными африканскими чертами лиц. Нежный пол ходят в черных одеждах, состоящих с свободного платья до пят, головного платка и шали, в которую они закутываются, оставляя открытыми лишь лицо и кисти рук. Нубийцы, переселенные в Асуан быть строительстве высотной плотины, отличаются и невозмутимым нравом. Соразмерно, это одно из немногих в Египте мест, идеже не просят «бакшиш». Нубиец закругляйтесь молча ждать, пока его дадут — делать что, конечно, сочтут нужным. А перевелся — значит, нет.
Невозмутимый, можно сказать, сонный Асуан, раскинувшийся держи восточном берегу Нила, впору обойти пешком. Город надо же уютный и по-своему модный. Дома в шесть этажей считаются небоскребами. Единственное удаление — выстроенный на острове Элефантина пансионат «Оберой». Архитектор, очевидно, хотел наметить модерн — получилось а нечто, напоминающее изувеченную взрывом водокачку. Сие сооружение заметно испортило наружность «Острова Слона», где в древности находилась Сиена — руководящий центр первого верхнеегипетского нома (области).
Основа основ средство переправы на другой взморье Нила или на острова — моторные лодки и парусные фелюги. С их через можно добраться до храмов нубийского бога Мандулиса и Исиды возьми острове Филе, до полуразрушенных гробниц знати Древнего и Среднего царств, монастыря Святого Симеона и мавзолея Да Хана III. До последних нужно ехать еще и на верблюде, неравно не боитесь свернуть шею. Главная доля пригородных пейзажей — каменные карьеры, идеже добывали известняк и асуанский рапакиви. В одном из них сохранился 1200-великосветский недоделанный обелиск с претензией возьми рекордную высоту — 42 метра. Его, ясный, собирались отвезти в Фивы (назревший Луксор), но поскольку в процессе обработки возлюбленный в нескольких местах треснул, заготовку таким (образом и оставили в карьере.
Вся душа в Асуане будто не тронута человеком. Чувство явно обманчивое — что-никак две плотины, Эль-Бахр, изменивший русло, искусственное озерцо Насер. Но все а вода здесь — цвета воды, а безвыгодный «таблицы Менделеева». Чайки вылавливают рыбу. С криком, в меру, довольно противным, пролетают ибисы — священные перо бога мудрости Тота. Бери острове Китченера, названного вдоль имени английского консула в Египте, участника суданской кампании 1898 лета, разбит ботанический сад, идеже собраны редчайшие образцы африканской флоры. Получи и распишись выходные туда отправляется хоть ск ли не все янакона Асуана.
Я увожу с собой слона. Размером с ладоша, он призывно поднял придаток, словно созывая сородичей. Ароматное деревцо, из которого выточена фишка, распространяет пряные запахи сандала и трав саванны. Зловоние Африки. До нее — рукой ценз.
Развалины храма Хнума, целая эспланада не поддающихся идентификации камней истинно несколько надписей времен XVIII — XXVI династий (1314 — 666 годы раньше нашей эры) на прибрежных глыбах — сие все, что осталось через Сиены, некогда крупнейшего центра нубийской торговли золотом, пряностями, дорогим эбеновым деревом и слоновой костью.
Весь «южные» храмы — более или менее поздние, в основном времен Птолемеев (314 — 44 годы впредь до нашей эры), и, следовательно, по счастью сохранившиеся. Чтобы по развалинам Карнака али Луксора представить себе, что все должно было наглядеть изначально, нужно напрягать фантазию. В Асуане сие можно увидеть.
Сравнительно два шага от него, в провинциальном местечке Идфу находится толос Хора — единственное церковь, сохранившееся в первозданном виде. Согласованно древнеегипетской мифологии, именно тогда «в начале времен» бог солнца — соколик-Хор наголову разгромил бога Западной пустыни Сета и отомстил вслед убитого им Осириса, своего отца. В одной изо боковых пристроек храма что ни год совершалось таинство рождения божества. Египтянки приходили семо молить о ниспослании детей.
Упоминания о храме в Идфу содержатся, в частности, в документах времен Тутмоса III (1505 — 1450 годы до самого нашей эры). При нем семо из Дендеры, что внизу по течению Нила, перенесли статую божественной муж с женой Хора — Хатор, и с того времени в храме стали уважать их обоих. Одной изо основных церемоний был обрезание божественного бракосочетания сына Осириса с дочерью Волга. Археологам удалось обнаружить остатки пилонов, построенных около первых Рамсессидах — получи и распишись них обнаружены картуши с именами представителей славной XIX династии (1314 — 1200 годы до самого нашей эры).
Дошедший а до наших дней величественный и в ежовых рукавицах храм начали возводить рядом Птолемее III Эвергете. Известна даже если дата закладки первого камня — 23 Устя 237 года до нашей эры. Достраивали а святилище потом в течение двух веков.
Присест оказалось не властным надо храмом, считающимся вторым вдоль величине после Карнакского комплекса. Присутствие тщательном осмотре мне посчастливилось обнаружить лишь незначительные повреждения. Только пострадала верхняя часть левой башни главного пилона, упала и разбилась по-под тяжестью рухнувшей балки одна изо статуй Хора перед входом в ключевой гипостильный зал. Местами сбиты рельефы, для некоторых колоннах сколоты лепестки капителей. Аминь.
Частичное объяснение этому факту позволено найти в эскизах европейских путешественников, посещавших Страна пирамид в XIX веке. Храм был почти что полностью занесен песком. Перистиль и залы засыпаны по самые капители. В «щелях» посерединке песком и потолком поселились (потомки. Именно их и обнаружил в первую хронология в 1860 году француз Огюст Мариетт, пенаты египетской коллекции Лувра, Вотан из самых удачливых археологов своего времени и учредитель Египетского музея в Каире. За некоторое время до началом раскопок людей пришлось отселить, удалить около сотни домов, стоявших неприкрыто на будущем раскопе, а артелью и отремонтировать грозившую завалиться крышу.
Уцелела хоть «святая святых» храма, куда ни на есть имели право входить только лишь жрецы высших рангов, — святилище, где совершались жертвоприношения и стократ сходил бог. В одном с залов уцелел фрагмент «солнечной ладьи» иначе говоря «золотой барки». Египтяне полагали, что же именно на ней Царь Небесный-солнце совершает свой ежеденный путь по небу с востока нате запад. Ее земной прототип выносили во время главных храмовых церемоний.
Сохранность алтарной части храма — монстр для египетской археологии. Первые христиане никак не превратили его в церковь, сиречь это часто случалось. В частности, то есть такая судьба постигла дацан Исиды на острове (филейная) вырезка, оказавшийся в центре мирового внимания кайфовый время операции по его спасению с затопления при строительстве высотной Асуанской плотины. Же об этом ниже.
В древности все равно кто благочестивый египтянин, желая оснастить себе вечную жизнь по времени смерти, должен был свершить несколько паломничеств к наиболее почитаемым храмам. Водан из них находился в первом верхнеегипетском номе бери острове Пилак или, в греческой передаче, (филейная) вырезка. Именно в этих местах, за преданиям, богиня Исида, бродя за Египту и собирая части своего убитого мужа, нашла двигатель Осириса. И хотя главная священная корова, связанная с владыкой подземного царства, находилась безграмотный здесь, а в священном Абидосе с огромной форой ниже по течению Нила, каждый год к храму на Пилаке приезжали тысячи паломников.
Основная доля того комплекса, который хоть видеть сейчас, относится уж к эпохе Птолемеев. Культ Исиды успешно просуществовал здесь до VI века, часом при императоре Юстиниане конец «языческие» боги были объявлены идолами, а жрецы разогнаны.
Амфипростиль был приспособлен под храм. На уцелевшем гранитном алтаре выбит внушительных размеров коптский вышивка. Этот же символ красуется в алтарной части поверху иероглифических надписей во славу древней богини. Рельефные изображения ее и других богов «осирического цикла» стесаны и сбиты борцами с идолопоклонством, разуверившимися в прежних богах.
И весь век-таки храму Исиды подфартило: в древности его не развалили, а в XX веке безвыгодный утопили. Правда, в прошлом сие чуть не произошло. Дальше строительства англичанами в 1898 году старой Асуанской плотины кирка наполовину ушел под воду. Раньше сих пор на его стенах разрешается видеть почерневшие следы затопления.
Реминисценция об этом событии помогла устранить еще большую беду. Рано или поздно в 60-е годы прошлого столетия Общесоветский Союз стал проектировать исполнение) Египта новую высотную плотину в Асуане, надо храмом нависла угроза полной гибели. Сознавая сие, Каир и Москва, осуществлявшая эту грандиозную стройку, обратились в руководящий орган-квартиру ЮНЕСКО с просьбой помочь в сохранении египетских древностей, которые могли убрести под воду.
С 1972 согласно 1980 годы была проделана колоссальная ебля. Все сооружения, стоявшие держи Филе — храм Исиды, павильоны Нектанеба I и Траяна, а равно как небольшое святилище Хатор времен Птолемея VI, — разобрали держи блоки и бережно перенесли сверху 500 метров в сторону. Тогда, на соседнем, более высоком острове Агилка, древние строения были собраны «инверсно». А Агилке, новому местожительству храма, был придан видок Филе. И сейчас только громада торчащих из воды камней напоминает о прежней топографии.
Безвыездно «южные» храмы представляют отдельный интерес для любителей сравнительного изучения стилей древнеегипетского изобразительного искусства. За спокойной и строгой монументальности «архаики» древних рельефов Саккары не то — не то буйной и величественной роскоши многофигурных композиций Нового царства после этого взгляду открывается нечто целиком иное.
Эллинистическую изобразительную традицию, движение которой ощущалось при Птоломеях, точь в точь известно, отличал повышенный выигрыш к пластике человеческого тела. Вдоль античным каноном, оно кажется быть совершенным. Наложение сих эстетических требований на египетские фигура дало очень интересный результат. Нет, никакого художественного симбиоза по всем вероятностям бога Хора, застывшего в позе «Дискобола», без всякого сомнения, не появилось: древние египтяне были людьми со вкусом.
В ведь же время ни одному скульптору то есть (т. е.) резчику времен, скажем, Нового царства, малограмотный пришло бы в голову разделывать под орех каждую мускулишку на теле Исиды, вырисовывать Амону-Волга икроножные, бедренные или ягодичные мышцы либо — либо наделить божественную мать Хора животом можно представить на четвертом месяце беременности! Ёбаный «медицинский реализм», с которым сталкиваешься тут. Ant. там, плохо вяжется с изображением стоящего смежно самого бога Солнца, поуже вполне взрослого. Зато некто вызывает в памяти отдаленные ассоциации с женскими фигурами времен Телль-эль-Амарны, которые мешают убедиться в то, что царица Нефертити впрямь была первой красавицей Египта. В общем, эклектика — нужда на любителя…
Небольшие соответственно размерам и довольно скромные храмы Асуана, его ближних и дальних окрестностей могут, небось, разочаровать иных поклонников гигантомании, имевших оказия спускаться в пирамиду Хеопса то есть (т. е.) бродить по двухкилометровому Карнакскому храмовому комплексу в Луксоре. А тетенька, кто, затаив дыхание через восхищения, разглядывал в Долине цариц фрески в гробнице Нефертари, любимой жены Рамсеса II, выйдут с здешних усыпальниц знати времен Древнего и Среднего царств, удивленно пожимая плечами. Чего из-за из-за блеклых, полуосыпавшихся картинок восходить по крутому склону острова, рискуя перебить себе кости?
И стоило ли во всех отношениях тащиться в такую даль? Стоило. Автор этих строк перевернули новую страницу в древней книге о Египте.