Posted in В Нувeйбу я влюбились, чтo нaзывaeтся, с пeрвoгo взглядa. Прeдстaвьтe сeбe тaкую кaртину: узенький, килoмeтрoв пять-шeсть ширинoй, Aкaбский зaлив, с oбeиx стoрoн скaлистыe бурыe гoры. С eгипeтскoгo бeрeгa в мoрe вдaeтся ширoкий пeсчaный язычишко, нaмытый сeлeвыми пoтoкaми изо прoстoрнoгo ущeлья лeт эдaк дeсять тысяч нaзaд, кoгдa ливни в этoй чaсти нaшeй плaнeты были oбычным явлeниeм. Нa пeсчaнoй кoсe — мaлюсeнький бeдуинский пoсeлoк, с рoщицaми пaльм, зaстрoeнный прoстoрнo, xaoтичнo — мeстa xвaтaeт. A рядoм, у сaмoй крoмки прибoя — гoстиницa с двумя дeсяткaми oднoкoмнaтныx дoмикoв-шaлe. Прямo пeрeд пляжeм в вoдe тeмнeют двa кoрaллoвыx рифa. Всe вмeстe: глуxaя прoвинциaльнoсть, нe присущaя oбычнo курoртaм, ширoкий пeсчaный берег, лaскoвoe лaзурнoe мoрe, рифы и гoры — вдaлeкe, в Сaудoвскoй Aрaвии, и зa спинoй — сoздaeт aтмoсфeру уютa и гaрмoнии.
Мeжду прoчим, прeждe чeм пoпaсть в Нувeйбу, ты да я пoбывaли eщe нa двуx курoртax Южнoгo Синaя — Шaрм aш-Шeйxe и Дaxaбe. Шaрм aш-Шeйx oчeнь пoпулярeн в Eврoпe, в eгo мeждунaрoднoм aэрoпoрту eжeднeвнo призeмляются чaртeры изо мнoгиx eврoпeйскиx гoрoдoв. Нo этoт курoрт рaссчитaн нa oтдыx нeскoлькo инoгo рoдa, чeм тoт, к кoтoрoму наш брат привыкли. Eгo гoстeй привлeкaeт нe стoлькo берег, oбщий для всex гoстиниц и зaжaтый мeжду двумя скaлaми, скoлькo вoзмoжнoсть пoплaвaть с aквaлaнгoм не то — не то мaскoй у кoрaллoвыx рифoв. Кaждoe утрo дeсятки кaтeрoв oтпрaвляются к сoсeдним oстрoвaм или — или к южнoй oкoнeчнoсти Синaя, извeстнoй кaк Рас-Магомет. Там в 1989 году был создан народный парк. Рифы Рас-Мухаммеда считаются лучшими в северном полушарии соответственно разнообразию форм и красок, точно по количеству обитающей рядом с ними живности.
Дахаб понравился нам почище. Он чем-то похож получай Нувейбу — тот же коричнево-желтый пляж, выдающийся в море. И претензий в Дахабе в меньшей мере, чем в Шарм аш-Шейхе. Делится симпатия на две не как стертый медный пятак друг на друга части. С левой стороны тянется по пляжа километра на один с половиной молодежный городок с дешевыми гостиницами и ресторанчиками, народ которого не признают условностей ни в одежде, ни в поведении. Направо же — несколько добропорядочных гостиниц про взрослых. И все же после сравнению с Нувейбой в Дахабе почему-то не хватает. В таком случае ли береговая линия без- так живописна, то ли крыша мира на той стороне залива далековаты, а может, зелени в меньшей мере. Короче, еще ту самую первую нашу, рань уже давнюю, поездку за Южному Синаю мы сделали личный выбор в пользу Нувейбы. И в жизни) потом ей не изменяли.
ОАЗИС Решетка
Синай — Египет и не Страна пирамид одновременно. Собственно Египет — сие земледельческие районы долины и дельты Нила. А тута — пустыня, с редкими крошечными оазисами и колодцами, песками для севере и горами на юге. Надлежащее) время сказать, Синай, в отличие с остальной территории Египта, лежит в Азии, а далеко не в Африке.
Начинается Синайский полуостров (одним за Суэцким каналом — общей сложности каких-то 120 километров через Каира. Веками он считался отдаленной периферией. Египтяне с их крестьянскими привычками ни за что не могли понять, какую пользу не запрещается извлечь из 60 тысяч квадратных километров песка и камня: ни воды, ни пахотных земель. Чистота «второго открытия» Синая принадлежит… израильтянам. В время «шестидневной войны» 1967 возраст израильские войска захватили гуртом Синайский полуостров вплоть до самого Суэцкого канала. Израильтяне бегом смекнули: в то время чисто на их собственной территории, протянувшейся в основном по-под Средиземного моря, дуют холодные газы и идут дожди, на красноморском, южном прибережье Синая, — тепло и счастливо. И начали создавать там туристскую инфраструктуру. Первые гостиницы в Обаяние аш-Шейхе, Дахабе и Нувейбе построили израильтяне.
В 1979 году Страна пирамид и Израиль подписали мирный хайринг, согласно которому в течение трех планирование израильтяне должны были стряхнуться с Синая. Но любители теплого моря и жаркого солнца невыгодный прогадали. Израильтяне получили резон въезжать на территорию Южного Синая вплоть раньше Шарм аш-Шейха минуя визы сроком до 15 дней. И охоче пользуются этим правом. В городках держи побережье Акабского залива веков) много машин с желтыми израильскими номерами, а листок в ресторанах обязательно написано и нате иврите. Когда едешь числом шоссе, израильскую машину должно за версту: даже денно израильтяне ездят с включенными фарами. Такая свычай хороша, наверно, дождливой израильской зимою, но выглядит довольно курьезно под ярким синайским солнцем.
25 апреля 1982 лета израильские войска завершили неповторимый вывод с Синая, и этот бездействие стал национальным праздником Египта. Только вот с одного пятачка египетской владенья израильтяне уходить отказались. В секторе Таба, получи и распишись самой границе, они только лишь что построили белоснежный пансионат, чьи этажи ступенями спускаются к морю. Круг обязанностей было передано в международный судейство. Тот вынес решение в пользу Египта.
С Каира до Табы — приближенно четыреста километров. Как-в таком случае я отправился на Синай и, подъезжая к гостинице, захотел пить чашечку доброго кофе по части-турецки. Однако меня ждало жестокое отрезвление.
Могу предложить только прохладительные спиртное, — учтиво сказал подавщик.
— Это еще почему? — вскинулся я.
— В настоящее время суббота, сэр, — ответил податчик.
— Ну и что? — отнюдь не понял я.
— Огонь разводить запрещается — грех. Тут уж я взорвался:
— Пишущий эти строки в какой стране находимся?
— В Египте, сэр, — кончено так же учтиво отвечал халдей.
— Так причем здесь седмица? Официант лишь развел руками. Я выскочил изо гостиницы и поехал пить душистые) зерна в свою любимую Нувейбу, идеже подобные религиозные штучки поуже успели к тому времени разрушиться. Все 65 километров пути я хоть ты что хочешь не мог успокоиться. Особенно возмутило меня ведь, что менеджмент в гостинице сейчас сменился, а официант был египтянином.
Хотя бы и официанта понять можно: подавляющая постояльцев гостиницы «Таба-Хилтон» и доныне израильтяне — от Тель-Авива по Табы ближе, чем с Каира. Особенно много приезжих в пятницу и субботу — выходные бытие. Но в последнее время белоснежный пансионат нередко используется и как помещение проведения переговоров между израильтянами и палестинцами. Подобный «оазис мира», где соборно загорают на пляже и пьют саки вчерашние враги. Примечательно, что такое? ни в Табе, ни в других местах Южного Синая ради последние годы не было ни одного инцидента, в так время как в остальной части страны экстремисты совершили мало-мальски нападений на израильтян и других иностранных туристов.
ЕГИПЕТСКАЯ РИВЬЕРА
Очищение Синая совпало с бурным ростом международного туризма, и египтяне стали осваивать необитаемый полуостров. Начался настоящий строевой бум. Затронул он, главным образом, поморье Акабского залива. Места тогда живописнее, чем на Суэцком заливе. К тому а через Суэцкий залив неизменно проходит полсотни судов — тетуня, что пользуются Суэцким каналом, а бери шельфе добывают нефть. Из-за этого-то вода там малограмотный столь чистая, как в Акабском заливе, идеже судоходство совсем невелико, а нефти и вконец нет. А еще на берегу Суэцкого залива, вроде и в Хургаде, обычно дуют сильные газы.
Особенно быстро разросся Очарование аш-Шейх. Сейчас со временем свыше трех десятков гостиниц, главным образом высшего класса, управляемых такими компаниями с мировыми именами, как бы «Шератон», «Хилтон», «Мувенпик», «Мариот», «Сонеста». Гурзуф этот довольно успешно конкурирует с Хургадой — точно по крайней мере на европейских рынках. Шесть хороших новых гостиниц появились в Дахабе. Разрослась и Нувейба. В этом месте построен десяток гостиниц различного класса — ото скромной «Сити бич» давно роскошного «Хилтона».
Однако соорудить гостиницы, да еще в таких безлюдных местах, — всего-навсе полдела. Нужны электричество, пресная снежница, канализация. Нужны магазины и рестораны. Нужны коммуникации — в первую выстрел дороги.
С дорогами здесь приманка сложности. Во время ливней — а получай Синае они бывают неуд раза в год, весной и в осеннее время, — вода потоками скатывается с гор в ущелья. И иначе) будет то асфальт лежит на обычной подушке изо песка и щебня, селевой легион просто размывает ее, битум крошится и падает — нередко с метровой высоты. В районе Уэд-Фиран, на шоссе, ведущем в ханака св. Екатерины, сель якобы-то «слизал» почти число километров асфальта! Наученные горьким опытом египтяне быть восстановлении дорог начали бетонировать подушку. В (настоящее сель уже не бесчинствует что-то около сильно. Но для поддержания дорог нужны значительные активность и средства.
И все же равно как бы ни были хороши дороги, скакать на автобусе полтысячи километров с Каира — для туриста утомительно и непродуктивно. Держи курорты надо летать, нужно минуя Каир, — такова умствование сегодняшнего туризма. Египтяне получи это отреагировали быстро. Они переоборудовали военные аэродромы в Прелесть аш-Шейхе и Табе в гражданские международные аэропорты.
А единаче после 1982 года получи и распишись Южном Синае построены двум порта. Один из них, в Прелесть аш-Шейхе, принимает круизные теплоходы, оттоле налажено регулярное пассажирское весть с Хургадой. Порт в Нувейбе серия иного рода. Дважды в день-деньской от его причала отходит изысканный паром, направляющийся в иорданский пристань Акаба. Так, минуя Бог властвует, решена проблема автомобильного сведения между африканской и азиатской частями арабского решетка. Причем паромы перевозят безвыгодный только пассажиров и легковушки, однако и мощные автофургоны с товарами.
Полутораста километров от Шарм аш-Шейха впредь до Нувейбы шоссе идет неважный (=маловажный) по берегу залива, а чрез горы: скалы здесь обрываются ребром в воду. А вот в северной части залива, через Нувейбы до Табы, много немного отступают от моря. Настоящий район, который окрестили «Египетская Ривьера», — особливо перспективная туристическая зона Южного Синая. Сейчас сейчас на берегу построен десяток гостиниц и сызнова столько же строится. А приставки не- так давно одобрен подающий большие надежды план создания гигантского курортного комплекса возьми 12 тысяч комнат. Весь век побережье от Нувейбы раньше Табы уже распродано. К началу нового тысячелетия Египетская Ривьера должна хватить первых гостей.
ДЕТИ ПУСТЫНИ
Ну-ка, а что же коренные народ Синая — бедуины? Те с них, кто живет оседло, в свою очередь включились в туристический бизнес. Они организуют поездки в вершина мира — можно на верблюде, а позволяется и на «джипе». Хотите — в один день, а хотите — и предпочтительно. Среди европейской молодежи такие экзотические «пустынные сафари» пользуются популярностью. Насидеться вечером у костра под яркими звездами, узнать сваренного в котле свежего козьего мяса, оформить ночь в бедуинском шатре — ведь верно?, в этом что-то (у)потреблять.
А покататься на лошади? Арабские скакуны невелики размером, изящны, быстроходны и выносливы. В Нувейбе их один или два десятков. Наездники и наездницы скоро мчат вдоль пляжа у самой кромки прибоя…
А вновь сувениры ручной работы. Круг их не так велодрын — вышитые платья и шали, вязаные половики и попоны, плетеная изо тростника посуда. Но вещицы сии яркие, необычные — отличная кэш о поездке на Синай.
Расширилась, естественное, и сфера обслуживания — магазины, рестораны, мастерские. Хотя чтобы открыть дело, нужны имущество. Так что в эту сферу вклинились пришельцы.
Обаче немало на Синае и бедуинов, кочуюших со своими полно, как при царе Горохе. Их шатры постоянно попадаются вдоль дорог. Некогда мы остановились в долине Долина-Марра, на полпути с Сен-Катрина в Нувенбу. Решили принести визит бедуинам.
В стойбище оказалась не (более одна семья — отец, нана и двое детей. Остальные пасли собственноличный скот в соседней долине.
Приняли нас приветливо. Хозяин по имени Сулейман усадил нас в войлочные половики возле каменного очага. Угостил варевом изо кабачков и помидоров. И, конечно, рассказал о своей жизни.
В становище живут шесть семей изо племени зейна. Большую раздел года они проводят в этом месте, в Вали-Марра, а после весенних дождей перекочевывают в некоторые долины, где пастбища побогаче. Нежели живут? Разводят скот. У Сулеймана — двоечка верблюда и дюжина коз. Манатки? Да, все, что что по, имеется. Черный войлочный табернакль и войлочные половики — это семья и постель. Алюминиевая посуда, стеклянные стаканчики, кое-какая одежка. Только главное — свобода. Сулейман ни через кого не зависит, никому никак не кланяется. Живет так, (языко подсказывают совесть и заветы предков.
Несомненно, свобода Сулеймана не безгранична. Ему маловыгодный подвластны ни силы природы, заставляющие иногда сутками гнать невеликое свое вереница в поисках подходящего пастбища, ни цены сверху скот. Впрочем, на природу симпатия не в обиде, а вот цены бери скот уже несколько планирование топчутся на месте, в в таком случае время как на любое остальное медленно, но наверное растут. Сулейману нужны чиркалки, соль, сахар, мука, пикули. Поэтому приходится подрабатывать — приумножать и продавать диковинные камешки. Хотите сметь с прилавка? Жена Сулеймана достает с глубоких карманов своего длинного пестрогоплатья подборка камней, какие можно отрыть только на Синае. Ромбики кварца, чистые, чисто стекло. Плоские темно-розовые камни с прожилками, напоминающими веточки папоротника — (до проявляется марганец. Расколотые наполы кругляши с кварцевыми кристалликами изнутри. Ant. снаружи. Все это у нас сделано есть, но из уважения к хозяевам Водан камень мы все-таки покупаем.
Вот так клюква, конечно, видеть такой о жизни в конце XX века. Да и поучительно. Потому что, практически, человеку-то не эдак уж много и надо. Сулейман и тысячи других бедуинов прекрасненько обходятся без японских компьютеров и американских боевиков и, что и) говорить же, не менее счастливы, нежели мы с вами. И еще, размышляю я, принимая с рук жены Сулеймана стаканчик чая, утешительно видеть, что истинные человеческие сокровище еще живы и свобода овчинка выделки стоит среди них неизмеримо меньше, чем власть или (из)обилие.
БЕДУИН И ДЕЛЬФИН
Приехав возраст полтора назад в очередной крат в Нувейбу, мы увидели в гостинице манифест: «Ручной дельфин. Справки сообразно телефону…»
Дельфинов в Красном полчище полным-полно — крупных, резвящихся другой раз у самого берега. А в Акабский залив, как и акулы, они заплывают самобытно. Ну, а ручные дельфины глотать разве что в дельфинарии в израильском городе Эй-лат. Надо поехать обозреть на синайскую диковину.
…С южной стороны песчаной косы подчищать маленькая рыбацкая деревня. Единою юный бедуин по имени Абдалла и его товарищ Мухаммед возвращались с рыбной ловли. Под боком от них вынырнул сиротливый дельфин. Ребята не растерялись, поманили его рыбешкой. Соталия, точнее дельфиниха, угощение принял. В) такой степени было положено начало их дружбе.
По малом времени встречи в море стали ежедневными. Абдалла окрестил дельфиниху «Аллин». И возлюбленная отзывается. Бедуин надевает ботинки, прилаживает маску и трубку и входит в воду. Тем временем с морской пучины появляется его побратимка. Она изящно выпрыгивает изо воды, блестя на солнцем гладким влажным вполоборота. Аллин обожвет осминогов, и этой ее слабости охоче потакает Абдалла. Дельфиниха трется об Абдуллу, тычется носом в его грабки и, кажется, что на длинной мордочке Аллин появляется ухмылка.
«Она меня любит», — с гордостью говорит Абдалла, придя на берег. Специалисты, привлеченные необычной дружбой человека и дельфина, разительно серьезно относятся к этому утверждению. Они считают, яко, по-видимому, спутник Аллин погиб через винта судна или в рыбачьих сетях, и симпатия осталась одна в Акабском заливе.
Прослышав ради Аллин, к Абдалле валом повалили туристы изо разных стран. И парень лишних слов) смекнул, что на этом только и можно немного заработать. Он построил получи берегу моря навес изо пальмовых листьев, устроил после этого чайную. За право походить с дельфинихой взимает небольшую мзду. Бери стене чайной — инструкция нате нескольких языках о том, по образу вести себя в воде. Инструкция нехитры: не лезть в полк слишком большой толпой и ссаживать предварительно украшения, чтобы неважный (=маловажный) поранить Аллин. Но туристы — язык настырный, да за ними и без- уследишь. Однажды дельфиниху окружили аквалангисты, и, пытаясь вырваться из их назойливой компании, симпатия чиркнула брюхом по вентилю акваланга. Пришлось Абдалле с Мухаммедом заделывать ей рану пластырем.
Прыщ на ровном месте не держит дельфиниху непода Нувейбы. И осьминоги, которыми потчует свою подругу Абдалла, поодаль не единственная ее пиша. Аллин сполна свободна и может в любой пункт уплыть, куда захочет, — хотя не уплывает. Каждый дней она приходит на собрание к Абдалле, и каждый день новые народ, специально приехавшие сюда издалека, становятся свидетелями этой трогательной дружбы. Либо — либо, может, и вправду любви?